toxic » 2 апр 2005, 10:35
DJON помниш говорили на тему рассказиков?
Ну вот типа такого сможешь?
Маниакольно-деперессивный психоз
Наши мёртвые глаза
Авторская редакция. 01:18 1 июня
Она упала и больше не шевелилась.
Я не стал стрелять дальше - это было бы излишне... варварски, что ли?
Вместо этого я отрвался от прицела и посмотрел на звёзды. Звёзды не улыбались. Звёзды были холодны, но теперь это не имело никакого значения. Теперь я был свободен.
Как она могла прожить так долго? Четыре, быть может, пять ранений, каждое смертельное, а она вставала и бежала. Трижды я добивал её, трижды она вставала. Это было невероятно даже для моего отравленного психотропными препаратами разума. Это было невероятно даже для чрезвычайно живучего человеческого организма.
Я выглянул из-за баллюстрады: центр города - оживлённая площадь - провалилась в сумеречную зону: ни единого человека, четыре трупа, гоняемый ветром мусор. В центре площади стояла и дрожала девушка. Я не думал, что ей было холодно. Я не думал, что она боялась, стоя в окружении мертвецов. Где-то там, вне пределов видимости, она видела бойцов спецназа, но не это позволяло ей чувствовать себя уверенно. Она знала, что я её не убью.
Холодное, но не неприятное чувство возникло в груди: что если выстрелить? Полюбоваться фонтанчиком крови, вспыхивающем ярким светом в лучах солнца/луны.
Она знала, что я её не убью.
Знал и я.
Но приятное чувство в груди не исчезло - наверное это и называется безумием.
И всё же она дрожала. Я не знал почему, да это было и не важно. Она находилась в сумеречной зоне, где всё никак как здесь, где солнце вместо луны, и свет вместо тьмы. В воздухе ощутимо чувствовался запах горелого, где-то ревели сирены, но отстранённо, словно бы непричастно ко всему происходящему. Звук боялся быть громким и меня это радоволо. В последнее время громкий звук меня беспокоил.
В наушниках крутилась кассета, вызывая музыку. Музыка наполняла хаос бытия: солнечная улица наполнялась словами, смыслами. Девушка в центре казалось вовлечённой в странный танец.
Такая она жизнь - большая сумеречная зона, кубик-рубик с семью гранями.
Музыка ревела очень громко. Части меня это нравилось.
На улице возникло какое-то движение. Люди в масках что-то махали девушки. Беги? Ложись? Она не знала, она смотрела на мертвецов. Может, они вызывали в ней какой-то языческий интерес? Люди в масках прекратили махать и принялись кричать. Я видел как их сильные волевые рты открывались и закрывались, настоящии тигры, войны жизни. Мне они нравились гораздо больше людей на площади. В них была какая-то первобытная сила.
Звёзды то же что-то говорили. Что-то о последней войне и конце света, банальные вещи. Они шептали. Я слушал, но не прислущивался. Они говорили о спасении. Они всегда говорили одно и то же. Смерть за Бога. Кому на хрен нужен такой Бог?
Девушка побежала. Она бежала так красиво, так грациозно, перепрыгивая пакеты и обёртки от мороженного, наступая на муравьёв и пыль. Спутанные тени неслись под её ногами и её собственная тень бежала рядом с ней. В этот момент она тоже была свободна и в этот момент я любил её. Её волосы разметало ветром, лицо поднялось к звёздам, о, она всё понимала: всю боль и торжественность момента, всю горечь и отчаяние. В тот момент у неё были крылья и знание.
Я выстрелил.
Где-то в сумеречной зоне сползающей рельности грохнул выстрел и кусок асфальта взвизгнул.
Она остановилась. Если бы она побежала в другую сторону, я бы убил её, но она остановилась переполненная желанием неститсь дальше на волне жизни. Я понимал её, но не мог отпустить. Мы слишком часто отпускаем тех кого любим, а потом прыгаем в серое небо. Если бы она убежала - всё было бы кончено. Волки и я - это не танец. Это театр, где я бездарный актёр.
Она стояла гротесно раскинув руки. Потные волосы облепили шею, майка или футболка, а может блузка прилипла к телу. Оптический прицел давал отличное увелечение.
Снова подул ветер. Где-то внизу пакет зацепился за ногу девушки и слабо коллыхнувшись пал на землю. Запах гари усилился.
Внизу побежали люди. Они подняли вверх винтовки, собираясь выстрелить как только заметят вспышку прицела. Вспышки не было, месяцы тренировок заставили руки работать автоматически: я сорвал прицел и принялся стрелять почти наугад. Защёлкали выстрелы, полетели гильзы. Все войны пали как подкошенные и перекувыркнувшись оказались вне зоны досягаемости. ЩЁЛК ЩЁЛК ЩЁЛК ЩЁЛК ЩЁЛК. Отлетевший кусочек бетона зарапнул щёку, кто-то стрелял с соседнего дома.
БУХ
На гудроновое покрытие рядом со мной упала граната. Я успел подумать "Это всё?". Граната взорвалась клубом белого дыма. Что они хотели этим добиться? Дыма хватала и под мной. Я выглянул из-за края, ожидая, что-то какой-то чёртовый стрелок сейчас снесёт мне полчерепа. Не снёс: клубы дыма заволокли крышу. Девушка убежала, не могла не убежать.
Она стояла там, внизу и сначала я не понял, что её удержало, потом увидел. И не поверил своим глазам. Девушка с простреленной головой схватилась за её штанину.
Чудо жизни совершалось на моих глазах. Более таинственно, более болезненное чем рождение. Моя сестра рожала с трёх ночи до часу дня. Но её чудо деторождения было ничем по сравнению с таинством, разворачивающимся на пустынной арене смерти. Это - рождение личности.
Я не убил её, не стал прекращать торжество этого момента. Сам момент остановил меня. В конце концов это девушка не имела никакого отношения к той девушке, чью ногу держала. Одна лежит истекая кровь, другая стоит и смотрит на неё. Одну подстрелили маньяк. Другая этого маньяка вызвала.
А я любил её её я не любил.
По баллюстраде я вновь сполз на крышу. И засмеялся не слыша собственного голоса. Как сильно она должна была любить жизнь, чтобы цепляться за неё столь упорно?
Крыша взорвалась. В образовавшийся пролом побежали люди. Я принялся стрелять по ним, потом заметил, что это языки пламени. Всё таки хорошая идея поджечь торговый центр.
Когда я снова выглянул на площадь, обе девушки исчезли. Всё же грустно. Звёзды то же так считали. Я смеюсь.
Если всё получается во снах почему ничего не получается в реальности? Время - призрак сна. Я побежал по крыше смеясь, наверное, это тоже сон и с этим ничего не поделаешь. Время смотрело на меня и звёзды смотрели и люди в масках смотрели и стреляли. Пули едва меня не целовали, но я танцевал и с лёгкостью обходил их. НАВЕСЕЛЕ! Я прыгнул. Другая крыша, другого мира врезалась в плечо. Хрустнуло плечо и пластмаса, но плеер не сломался и мир кувыркался перед мной под потрясающий саундтрек. А в жизни так много проблем и умирать сосвсем легко. Потом тврёдая поверхность исчезла и я полетел без всяких крыльев. Это мой путь, путь любви, но не всегда мечты сбываются, а сны становятся реальностью. Можно идти своей дорогой, но в конце концов всякая поверхность под тобой исчезает и остаётся только лететь. Свет застывает в космосе одиночества и радости, мусор весело шуршит, а кто-то методично стреляет. Всё это далеко далеко далеко. Мама я лечу! И я не плачу - это не страшно. Легко и непринужденно, но вы должны стать на этот путь, чтобы не свернуть с него. Мама, почему эти люди бегут? Что они ищут в этой жизни, к чему стремяться? Они знают, что такое путь любви? Вон та девушка знала, она боролась до конца. Её я тоже любил.
А потом всё кончилось и весь спектр понимания заполнил метакосмос мощённой плитки. Я врезался в неё как терпящий крушение Боинг 747, но я смеялся. Мои внутренности перевернулись и выплеснулись из вдруг ставшим тесным организма. Боли не было - об этом я позаботился заранее.
"Стыд и позор! - мелькнула мысль. - Стыд и позор смеяться над собственной смертью!"
Но я лишь сильнее захохотал оптекающе-сверкающим смехом, выплёскивая на свет пузырящуюся кровь.
Ко мне бежали люди. Удивительно, что не махали при этом флагом. На штурм!
Чудом я повернулся и начал стрелять в автоматическом режиме.
В реальной жизни эти ребята передвигались чудовищно быстро, но в сумеречном мире моего воображения им едва хватило времени попрятаться за телефонные будки, вместо того чтобы изрешитить меня пулями. Пули и впрямь засветили, но это были дурацкие пули. Мои были лучше.
Я хохотал и стрелял пока у меня не закончилсиь патроны. Сменил магазин и заполз за бордюр, прижимаясь к холодным рельсам трамвайных путей. Я бы открыт со всех сторон и им оставалось только добить меня. Но они не добивали.
Почему?
Я изменил угол обзора.
Около меня лежал человек в чёрной маске. В руках он держал автомат, но не решался стрелять, потому что мой модифицированный Реммингтон, с лазерным прицелом, гарантия производителя, упирался стволом в его череп.
Когда это произошло. Не важно.
Остатками лицами я улыбнулся. Показалось, что-то похожее на удивление мелькнуло в его глазах.
Разбираться было некогда. Я нажал на курок и шесть пуль врезалась в меня. Очередь отбросила спецназовца метра на полтора, разорвав ему голову как переспевшую вишню. Нечто похожее на содержимое переспевшей вишни забрызгало асфальт.
Шесть пуль сотворили в моём теле изменения не совместимые с жизнью.
Вместо того чтобы геройски пасть, я поднялся на колени и выпустил очередь достойную пулемёта по ногам нападавших. Первая волна была отбита.
Ещё четыре пули вошли в меня. Три - в голову. На случай бронижелета.
Но какое это имело значение?
За четыре пули я ответил четырмя трупами, только тогда они отступили.
Они действительно не понимали. Пока страха не было. Страх появится позднее, уступая дорогу ужасу и паники, но сейчас они только удивлялись. Корректировали планы. Выбирали стратегию. И готовились умереть.
Я улыбнулся изо всех сил и побежал на них.
Они стреляли пока я не перестал походить на человека - окровавленный кусок мяса. Начали подходить. Медленно, сжимая кольцо.
Ещё несколько выстрелов.
НЕ СТРЕЛЯТЬ! - это главный. Сам бы попробовал повоевать, и решал бы тогда, стрелять или нет.
Я ждал. Думал, ударят ли ножом в сердце, отрежут ли голову - для верности. Они отобрали винтовку. Не знали, наверное, что настоящие маньяки всегда вооружены до зубов.
Я стрелял пока вокруг меня не образовалась гора трупов. Практически израсходовал магазин 44 зарядного ТК модель XZ-12. И звериная интуиция не спасла их. Звериная интуиция погнала оставшихся прочь.
Потом я выблевал на экран монитора. Белый блокнот с чёрными значками стал красным. По странной субстаннции, напоминавшей плаценту или слюну с... не знаю как это называется, там медленно ползли розовые кусочки ЛСД -25. Какого цвета нитрат кеторола? Это не имело значения. Рукавом я протёр монитор, оставив красные разводы. Как в фильмах ужасах, - подумал я.
Надо было работать. И спецназ и кровь и боль мне надоели. Мне надоело смотреть на них. Я повернулся и пошёл в город, туда, где меня ещё ждали кое-какие дела.
Это конечно не мое а Deimos StrentaLL'a
Ну всеравно пиши я жду результатов.
Люди которых я ненавижу: Dan, DJON, Фака Мазер, Sashok, др. ТЫЧЕБЛИН. Список обещает расти!